Царство А-ну граничило с царством Чу на северо-западе, а правителя его звали Ша Да. Как и все кочевники, этот народ жил племенами и переезжал с места на место в поисках лучших пастбищ и водопоев, так что у государства этого не было даже определённой границы – и, тем не менее, силу их конницы нельзя было недооценивать. Когда Чу Юань только вступил на престол, в воинских частях, размещённых в Великой Пустыне[1], поднялось недовольство, от которого пострадали и мирные жители пограничья. В то время основные силы императорских войск сдерживали разбойничьи отряды на юго-востоке, и, поскольку невозможно было послать солдат в два места сразу, государю пришлось тайно отправить гонца в царство А-ну, чтобы уговорить Ша Да и его воевод отрядить людей на подавление смуты в Великой Пустыне, благодаря чему следующие пара лет должны были пройти спокойно.
Именно по этой причине царство Чу заключило союз с царством А-ну. Убитый в переулке человек был родным младшим братом Ша Да по имени Гу Ли. Он прибыл в царство Чу во главе обещанного войска, но, увидев роскошь и великолепие столицы, да ещё и как раз кстати застав празднования, посвящённые Новому году, решил задержаться здесь, рассчитывая вернуться на северо-запад, когда в горных долинах стает снег. Откуда ж ему было знать, что именно здесь он и лишится жизни?
Дело было исключительно важное, так что стражники, не смея более задерживаться, подняли тело и поспешили в императорский дворец.
Евнух Сыси дремал у двери государевой опочивальни, прислонившись к косяку, но, услышав чьи-то шаги, мигом проснулся. Перед ним стоял глава военного ведомства, его превосходительство Ли.
– Евнух, где государь? – Господину Ли перевалило за семьдесят, так что, пройдя не особо большое расстояние, он уже запыхался.
– Он заснул как раз перед вашим приходом. Неужели дело столь важное? – не на шутку встревожился евнух.
– Ещё бы! – испуганным голосом подтвердил господин Ли. – Дело не терпит отлагательств, и сейчас мне не до приличий! Скорее, евнух, доложи о моём приходе.
– Что за дело у дражайшего вельможи? – Евнух ещё и слова сказать не успел, а Чу Юань уже открыл дверь и вышел из опочивальни.
– Государь, – поспешил подойти к нему господин Ли, – только что к вашему слуге приходил командующий ночной стражей. Он доложил, что на дороге за вратами Фуюнь найден труп: это царевич государства А-ну, убитый ударом кинжала в сердце со спины.
– Гу Ли? – нахмурился Чу Юань.
– Именно так, – ответил господин Ли. – Ваш слуга уже приказал скрыть произошедшее, тело убитого же покуда оставили в пустующем тереме близ охотничьих угодий.
– Тогда пойдёмте взглянем на него. – Чу Юань устремился вниз по лестнице, а Сыси поспешил в зал, достал тёплый плащ и засеменил за императором, пытаясь укутать накидкой его плечи.
Всё же было в полном порядке, почему опять произошло несчастье?..
В то же время князь Синани Дуань Байюэ в одиночестве пил вино во дворе своего поместья. На каменном столике перед ним лежал тупой клинок, тускло поблёскивавший в лунном свете.
С внешней стены соскочила проворная тень и замерла в удивлении, обнаружив, что во дворе есть кто-то ещё.
– Куда опять ходил? – спросил Дуань Байюэ, опустив чашу.
– Глубокая ночь, а ты не спишь, рассиживаешь здесь – призраков поджидаешь? – облегчённо вздохнул Дуань Яо. – Я уж подумал, это наставник.
– Наставник уже три года как мёртв, – напомнил ему Дуань Байюэ.
– Кто знает… Что, если он жив? Он был весьма сведущ в вопросах возвращения к жизни. – Дуань Яо отвязал от пояса несколько бамбуковых коробков, наполненных разноцветными жучками, от чьего гудения начинала жутко болеть голова.
– Кровоглазки?[2] – взял одного из жучков Дуань Байюэ. – А ты счастливчик.
– Эй! Я искал их почти полмесяца и только сейчас поймал! – насторожился Дуань Яо. – Хочешь такого себе – сходи да налови сам!
– Не надумывай лишнего, я не в настроении отнимать у тебя жуков для откорма ядовитой твари[3], – покачал головой Дуань Байюэ. – Иди в дом и собирай вещи.
– Куда ты хочешь отослать меня? – вытаращился на него Дуань Яо.
– Мы поедем в столицу, – ответил Дуань Байюэ.
Дуань Яо отступил на пару шагов.
– Хочешь ехать – езжай, но я-то тут при чём?
– Ты будешь мне полезен, – сказал Дуань Байюэ.
Дуань Яо промолчал.
– Оставь тебя одного – к моему возвращению от поместья и следа не останется, – произнёс Дуань Байюэ, – не ты его разнесёшь, так враги.
Поникший Дуань Яо тяжело опустился на каменную скамейку.
– Да ты меня просто используешь!
– И как же я мог бы тебя использовать? – промолвил Дуань Байюэ. – Я уже давно говорю, что тебе нужно укротить свой дурной нрав и не доводить господ учителей до того, чтобы в гневе покидать нас. Иные в четырнадцать уже сдают государственный экзамен на чиновничью должность! И ладно ещё, что с искусством ты не в ладах – но ведь ты даже говорить складно не можешь, от одной мысли об этом сердце болит!
Дуань Яо обеими руками закрыл уши, не желая больше слышать, как его ругают, но тут его взор упал на тупой клинок, лежавший на столе.
– Что это?
– Не знаю, – покачал головой Дуань Байюэ. – Я только что его выкопал.
– Ты что, могилу разграбил? – недоверчиво спросил Дуань Яо.
– Его завещал мне учитель, – ответил Дуань Байюэ. – Он наказал непременно откопать его нынче ночью.
– Скорее всего, тебя опять обвели вокруг пальца. – Дуань Яо взял со стола бамбуковый коробок и ещё раз окинул меч ленивым взглядом.
– Я тоже так думаю, – согласился Дуань Байюэ.
Восьми лет от роду он поднялся в горы и нарвал неизвестных цветов, оказавшихся ядовитыми, так как наставник сказал ему, что, если украсить ими дом, можно стать сильнее. В итоге на следующий день у Дуань Байюэ двоилось в глазах и кружилась голова; он едва держался на ногах и чуть не свалился в пруд. Только круглый дурак не мог бы извлечь из этого урок, так что никогда более Дуань Байюэ не принимал от своего учителя даров.
Подавив зевок, Дуань Яо пошёл готовиться ко сну.
Дуань Байюэ, запрокинув голову, осушил последнюю чашу вина и, подхватив тупой меч, также направился в покои.
Спустя три дня после того разговора, в полночь, Дуань Яо, оглядев двоих коней перед собой, спросил:
– Так мы покидаем дворец только вдвоём и тайно?
Дуань Байюэ кивнул.
– Конечно. Разве нам нужно было поднимать шумиху?
– Думаю, государь и так знает об этом, – осторожно сказал Дуань Яо.
Дуань Байюэ покачал головой.
– Никто не знает, кроме тебя.
Дуань Яо промолчал.
Князь Синани тайно едет в столицу царства Чу – тот ли это проступок, за который следует снять голову с плеч?
Хоть и известно, что государь не воспримет это всерьёз, однако… Да ладно, зачем ехать в столицу Чу?!
– Пошёл! – Дуань Байюэ стегнул коня кнутом и направился на север.
Ретивый вороной нёсся как ветер, опережая звёзды.
Ночная роса скатилась с крыш, а землю сковал весенний морозец.
Столичные торговцы едой выставили столы и скамьи, спеша поскорее распродать заготовленный в холода на несколько дней вперёд согревающий бараний суп и заменить его паровыми булочками, кашей и печёными лепёшками – как-никак, с каждым днём становилось всё теплее.
– Дай десять мисок бараньего супа да двадцать лепёшек. – Отряд стражников с громким хлопаньем уселся за стол, и вид у них был такой, словно они всю ночь проработали.
– Сейчас, обождите. – Удивительно проворный лавочник в одно мгновение подал гостям суп и лепёшки. Будучи очевидно знакомым со всей этой толпой, он, улыбаясь, спросил:
– Как же так вышло, что у вас всех появилось столь много работы? Вчера утром у меня столовались даже командир Чжан со своим отрядом.
– Ничего особенного, обычный дозор, – поспешно бросил глава отряда, и солдаты, опустив голову, принялись уминать суп и лепёшки. Хозяин же, видя, как всё обернулось, прекратил расспросы, однако в душе его зародилось некоторое подозрение, ведь вид у солдат был такой, словно произошло какое-то ужасное несчастье.
Пребывавший во дворце Чу Юань допил лекарство, однако голова его всё ещё раскалывалась от боли.
Хотя в последние дни его люди тайно и явно вели расследование, им по-прежнему не удалось найти хоть сколько-то значительных улик. В тот день Гу Ли, отведав печёных уток в тереме Тунфу, заглянул в чайную послушать боевых песенок и ушёл оттуда совершенно довольный, оставив немалую награду девушке, игравшей на цитре. Казалось бы, ничего необычного, однако он вернулся во дворец в окружении множества людей, и – вот странность! – всего через несколько часов ночной страж нашёл его труп посреди переулка.
– Государь… – Чиновника, назначенного ответственным за расследование, звали Цай Цзинь. – По городу уже поползли определённые слухи. Ваш слуга полагает, что лучше всего будет как можно скорее уведомить о происшествии правителя А-ну. Боюсь, напрасно мы так надолго это откладываем.
Сидевший на троне Чу Юань продолжал хмуриться.
Хотя казалось, что в последние пару лет на северо-западной границе стало спокойнее, корень всех недовольств ещё не был устранён. Причина, по которой отряды восставших решили затаиться, заключалась в страхе перед численностью войск императора, а также выступающими на его стороне отрядами царства А-ну – но теперь Гу Ли был убит в столице царства Чу, а Ша Да всегда обладал непредсказуемым и вспыльчивым нравом, и кто знает, на что он будет способен, если посеять в его сердце зерно вражды.
– Государь… – Видя, что Чу Юань всё ещё безмолвствует, Цай Цзинь вынужден был снова тихонько обратиться к нему.
– Мы сами напишем письмо и послезавтра пошлём гонца в царство А-ну, – выйдя из глубокой задумчивости, сказал, наконец, Чу Юань, и после спросил: – Цяньфань, кажется, уже должен был вернуться?
– Отвечаю вашему величеству: генерал Шэнь прибудет в столицу примерно через семь дней, – сказал Цай Цзинь, – а ежели поторопится, то и через пять.
Чу Юань кивнул и взмахом руки приказал чиновнику уйти.
Чем дальше на север царства Чу они ехали, тем холоднее становилось. Дуань Яо покинул Синань в лёгких нарядных одеждах, но уже через несколько дней сменил их на тёплый стёганый плащ. Даже за ужином он не хотел отлипать от жаровни и жалел лишь о том, что нельзя залезть под одеяло, да так там и остаться – но, как назло, Дуань Байюэ силком вытащил его с постоялого двора.
– Куда теперь? – спросил Дуань Яо.
– В гости, – отвечал Дуань Байюэ.
– То есть, грабить, – разоблачил его Дуань Яо.
Дуань Байюэ привëл его на крышу.
Дуань Яо широко зевнул.
– Принеси-ка мне кое-что, – потребовал Дуань Байюэ.
– Ты хотел сказать, укради, – презрительно бросил Дуань Яо. – Что нужно?
– Видишь ту пагоду впереди? – спросил Дуань Байюэ. – Под самой её крышей есть тайник, и мне нужна жемчужина из этого тайника.
– Сперва уговоримся: я украду лишь эту жемчужину, а то мне ещё хотелось бы поспать, – сказал Дуань Яо, отряхивая пыль с одежд.
Дуань Байюэ согласно кивнул.
Дуань Яо встал, размял запястья и уже через мгновение скрылся в сумерках.
Дуань Байюэ потёр подбородок и беззвучно последовал за ним.
Пагода оказалась очень ветхой и разваливающейся на части, и, войдя туда, Дуань Яо скривился от отвращения. Разделавшись же, наконец, со всеми поджидавшими его трудностями и избежав расставленных ловушек, он выхватил из кучи пыли драгоценную жемчужину и, не в силах сдержать гнев, разразился бранью.
– Прекрасно. – Когда он вернулся, оказалось, что Дуань Байюэ ждал его ровно на том же месте, где они расстались.
– На тебе твою бусину! – Дуань Яо отбросил её, словно таракана. – Ну и грязюка!
– Ты хоть знаешь, что это? – Дуань Байюэ потряс шкатулку, которую держал в руках.
– Не знаю и знать не хочу. – Дуань Яо оторвал кусок ткани от рукава и вытер им ладони. – Пошли отсюда.
– Это Пагода Девяти загадок, – продолжал Дуань Байюэ.
– Да мне плевать, девять или… Девяти загадок? – вытаращился Дуань Яо. – Пагода Ловушек?..
Дуань Байюэ утвердительно кивнул.
– Это та самая Пагода Девяти загадок, где повсюду смертоносные ловушки? Та самая прокля́тая пагода? – снова переспросил Дуань Яо. – А эта бусина – та самая Фэньсин, о которой судачат все совершенствующиеся и мастера боевых искусств?
Дуань Байюэ снова кивнул.
Дуань Яо глубоко вздохнул и в гневе выкрикнул:
– И ты просто взял и отправил меня туда?!
Сколько совершенствующихся героев погибли в этой пагоде! Стальные шлемы и доспехи не уберегли их от стрел. Немудрено, что, когда Дуань Яо вошёл туда, первым делом он увидел валявшиеся тут и там истлевшие кости мертвецов.
Разве есть более надёжное доказательство?