- Послушай. Быть особым для аристократа позор. Особые для таких, как ты, способные словно мусор, который вы используете ради своих интересов. Даже когда у отпрысков статусных семей появляется особый, его сила так и остается в зародыше.
- Но почему? Если у меня есть сила защитить себя, зачем мне нанимать кого-то еще?
- Ты действительно повредил мозг. Для таких семей как твоя, статус это все. Вы не мараете свои руки, не утруждаете себя, вы платите за то, чтобы всю грязную работу делали другие.
- Вы сказали, что у меня много сил?
- Верно. Жаль, что она пропадет.
- А если я действительно хочу ее развить?
- Послушай. Обучение особых – это тебе не отпуск. Они много учатся, развиваются физически, эмоционально, живут не в роскошных домах и питаются не деликатесами. Они прорывают себе путь наверх. Для них цель служить таким, как ты, потому что стать личным телохранителем это почет. Они редко доживают до старости, потому что их жизнь принадлежит таким, как ты.
- И все же. Если я хочу обучаться, вы примете меня?
- Ты понимаешь, что семья подобного не позволит? Для твоего отца позор, что ты не поступил в академию, представь, что будет, если ты изъявишь желание стать слугой?
Я поморщилась, представив, как у господина Холивана пар из ноздрей валит, но сейчас я думала о другом. Что будет, когда приедет тот врач и раскроет мою тайну? Из двух зол…
- Я не могу покинуть поместье самостоятельно, и вы правы, мой отец никогда не позволит стать особым, но если я скажу, что этого хочу? Вы поможете отсюда выбраться?
Старт несколько минут внимательно меня рассматривал, но я не отводила решительного взгляда. Возможно этот мужчина единственный мой путь к свободе, а возможно и сохранности жизни.
- Подумай еще раз – серьезно заговорил он.
- Я уже все решил.
- Если ты уверен, то приходи сегодня в полночь в дальнюю часть сада, там, где растут яблони. Жди у последнего дерева рядом со стеной.
- Вы меня заберете? – с надеждой сказал я. – А как же вы…
- Как, уже не твоя забота. Если не передумаешь, то ровно в полночь за тобой придут, но запомни, если это сделаешь, то навсегда потеряешь привычную жизнь и тебе придется совсем несладко в академии.
- Я это осознаю.
- Мне верится в это с трудом – покачал он головой, развернулся и пошел к выходу.
Мое сердце гулко колотилось, кровь шумела в ушах. Я еще никогда не испытывала такого возбуждения. Необычные способности, потусторонние силы, побег. Все это было в новинку, но и я уже не та Анна. Теперь я Алан Холиван. Нет, теперь я совершенно новый человек, я больше не Анна и не Алан, а что-то среднее между ними. Мне придется научиться жить по иному сценарию, о котором даже не подозревала неделю назад.
Я развернулась и уверенным шагом направилась в кабинет отца. Теперь мне все равно, что он скажет и насколько страшен будет его гнев. Он злится на Алана, но я не он.
***
- Боже, я это выдержал – падая на свою кровать, сказала я.
- Господин был очень зол – тихо проговорила Марта, проходя в комнату следом. – Давайте обработаем ваше лицо, чтобы не было синяка.
- Ну, и пусть будет, какая мне разница?
- Господин – умоляюще проговорила служанка – если завтра у вас будет заметен след, то меня уволят.
Я тяжело вздохнула и села, прижав руку к горящей щеке. Синяки никогда не были для меня проблемой. Я была младшая в семье среди мальчиков и частенько приходилось силой добиваться своего, например, дополнительную порцию конфет или куриную ножку за обедом, но в этой семье, видимо, внешние повреждения вызывали больший переполох.
Я повернулась пострадавшей стороной к Марте, и она с облегчением принялась обрабатывать место удара мазью. Во мне все протестовало. Я хотела оставить этот след, как напоминание, что делаю правильный выбор, но мое упрямство не повод лишать эту замечательную женщину работы.
По щеке распространилась приятная прохлада. Господин Холиван действительно был зол. У меня все тело сжималось, когда он, нависая надо мной, высказывал все, что думает, а думал он о своем сыне, как оказалось, довольно критично.
Когда он все же ударил меня, я даже расслабилась. Я не боялась легкой физической боли, гораздо страшнее было моральное подавление. Я не чувствовала разочарования отца Алана, я чувствовала его безразличие и неприкрытую неприязнь. Этот мужчина не относился к Алану как к сыну, он воспринимал его как актив.
Я знаю, что все это было сказано не мне, но от этого не становилось легче. Я молча выдержала напор, что и разозлило Маркуса Холивана еще больше. Как я поняла, он не привык, что сын молчит, а не вымаливает прощения. Если бы Теодор вовремя не зашел, то я сомневаюсь, что дело закончилось только одной пощечиной, от которой у меня голова чуть не оторвалась.
Я не удержала равновесие. Физически этот парень действительно был слаб. Теодор застал меня сидящим на полу и нависающего для нового удара надо мной отца. Будем считать, что возможно новый брат мне даже жизнь спас.
Теперь же мне не терпелось выпроводить Марту за дверь и приступить к сборам. Сейчас я уверена как никогда, что оставаться тут будет огромной ошибкой. Если господин Маркус так отреагировал на простой отказ из академии, то что будет, если он узнает мою тайну? Меня передернуло.
- Больно? Простите…
- Нет, все нормально. Спасибо тебе и… могу я побыть один?
- Конечно, зовите, если что-то понадобиться.
- И да, Марта, передайте матери, что я с ней поговорю завтра, сегодня я не настроен для этого.
- Я передам.
Как только дверь за Мартой закрылась, я сразу же встала с кровати, открыла большой шкаф и вынула спортивную сумку. Гардероб Алана практически весь состоял из классической одежды, но немного порывшись я все же смогла отыскать несколько пар джинс, футболок, толстовку и несколько спортивных штанов. Вместе с нижним бельем и носками они быстро отправились в сумку.
Средства личной гигиены. Так, Анна, бери только необходимое. Я посмотрела на уже пухлую сумку, потом открыла шкафчик в прикроватной тумбе и вынула наличку. Я нашла ее в комнате Алана, было не густо, но тут лежала и карта, которую, я была почти уверена, заблокируют сразу же, как узнают о моем побеге. К тому же, я не хочу, чтобы меня выследили когда я решу расплатиться или снять денег.
Помимо налички я решила прихватить с собой несколько на вид дорогих зажимов для галстука, пару запонок и наручные часы. Все это мне лично не нужно, но драгоценности можно продать в случае необходимости.
Сумка была собрана, и я спрятала ее под кровать. Я знала, что вскоре кто-то заглянет в комнату, поэтому полностью одетая накрылась одеялом и притворилась спящей. Притворяться было сложно, потому что мои глаза действительно закрывались и я боялась уснуть.
Время близилось к половине двенадцатого, когда дверь с тихим скрипом отворилась и кто-то заглянул. Я затаила дыхание и пролежала неподвижно еще несколько минут, после того, как за незнакомцем закрылась дверь.
Я очень боялась опоздать и прекрасно понимала, что через парадную дверь уйти незамеченной не получится. Поэтому единственное, что пришло мне в голову, это связать несколько простыней и спуститься по ним с третьего этажа.
- Надеюсь, они крепкие – завязывая очередной узел, проговорила. – Я слишком много смотрела сериалов. Если разобью себе голову, то это будет комично – вздохнула и выбросила импровизированную веревку в открытое окно, привязав один ее край к ножке массивной кровати.